Сигары для Черчилля и знаменитые «Катюши»В начале XX века в Риге было не просто много, а очень много фабрик и заводов. В справочной книге Лифляндской губернии 1905 года — список на несколько страниц: фабрика крахмальная, лаковая, сургучная, карандашная, трикотажная, корсетная, искусственных цветов, гильз, стеклянная, изразцовая, обойная, горшочная, гончарная, замочная, колокольная… Машинных заводов — пять, чугунно-литейных — два, плюс металлическо-литейный и железопромышленный. В 1913 году « Риге насчитывается 782 промышленных предприятия. Владельцы, за небольшим исключением, немцы. Многие заводы были пионерами отрасли на территории Российской империи. Некоторые до сих пор работают, но… за пределами Латвии.Рижские сладкоежкиВ 1870 году рижский купец 2-й гильдии Федор Ригерт основал конфетную фабрику, с которой началась история латвийского шоколада. Это в XX веке фабрикам стали давать звучные названия «Лайма», «Дзинтарс», «Аврора», а в старые время предприятия носили имена своих основателей. Даже спустя годы, когда они переходили к другим, не связанным с семейным делом, людям, фамилия основателя сохранялась, став брендом предприятия.Остзейские немцы Ригерты владели фабрикой до середины 30-х годов прошлого века. Сначала производством руководил Федор Ригерт, потом его сын Теодор. К слову, во всех источниках и на русском, и на латышском языках основателем первой кондитерской фабрики Риги назван Теодор, что не соответствует действительности. Доказательством тому служат рекламные объявления начала 20-х годов, где в названии фабрики указан Ф.Ригерт, а также сообщение в ноябрьском номере «Ведомостей Рижской городской полиции» от 1896 года, в котором говорится, что Лифляндским губернатором разрешено «Рижскому 2 гильдии купцу Федору Андрееву Ригерту дальнейшее содержание фабрики с паровым двигателем для приготовления карамели, конфет и шоколада». Паровой двигатель — новая технология, позволившая рижскому купцу производить не шоколадный напиток, а твердый шоколад — абсолютное ноу-хау того времени. Сладости Ригерта были популярны не только в Риге, но поставлялись во все крупные города Российской империи. Что представляли собой фабрики конца XIX века и в каких условиях содержались рабочие, можно узнать из статьи той же газеты рижской полиции 1897 года. В заметке сообщается, что 18 декабря конфетную фабрику Федора Ригерта по Зеленой улице, 2, осмотрел пристав этого участка города и санитарный врач Вихерт. При осмотре было обнаружено, что данная фабрика «содержится в антисанитарном виде»: белье и фартуки на рабочих грязные; машины, посуда и формы, используемые для приготовления конфет, давно не чищены. Особой запущенностью отличается отделение для приготовления шоколада: потолок помещения от копоти совершенно черный, стены в паутине, ведра с вареньем не прикрыты, а над ними висят щетки, грязные тряпки и уличная одежда рабочих. Сами рабочие, а их 190 человек, обедают в коридоре на чердаке. В узком помещении они вынуждены есть стоя, вплотную друг к другу. Вместо столов в этой «столовой» используются ящики, покрытые сверху грязными досками. Помещение отапливается временной плитой, что создает пожароопасную ситуацию. Полиция потребовала усилить надзор над всеми фабриками Риги, где производят пищевую продукцию. Фабрика Ригерта продолжила работу и благополучно пережила появление трех конкурентов — фабрики Гегингера (будущая «Узвара» на улице Спорта), «Македонии» братьев Фромченко (будущая «Лайма») и Кюзе (будущая «17 июня», а потом «Стабурадзе» на улице Артилерияс), а также Первую мировую войну, когда многие рижские промышленные предприятия вместе с оборудованием и работниками были эвакуированы в Россию. После окончания войны, когда мирная жизнь постепенно наладилась, фабрика Ригерта возобновила работу. В 1922 году в рижской газете «Сегодня» появилось рекламное объявление: «Старинная рижская шоколадная Фабрика Ф. Ригерта возобновила свою деятельность: зайцы, яйца, фигуры из шоколада и марципана». Адрес указан прежний — улица Зеленая, 2. Год спустя на фабрике, которой теперь управлял сын Федора Ригерта — Теодор Ригерт, снова прошла проверка. В результате владелец был не только оштрафован на 5 тысяч рублей, но и помещен под двухнедельный арест. Судя по очередной газетной заметке, за 30 лет на фабрике мало что изменилось к лучшему. «Корпус, состоящий из 24 комнат, был перекрыт поврежденной стеклянной крышей, вследствие чего в помещение мастерских проникала дождевая вода, стекавшая в бочки с вареньем. При исследовании яблочного варенья в бочках было констатировано, что варенье находилось в стадии брожения и заключало в себе подозрительную зеленую примесь. Было установлено, что медные котлы вопреки правилам не лужены оловом, передники рабочих и полотенца оказались грязными. В изготовленных конфетах были обнаружены вредные для здоровья примеси». Тем не менее дела у Теодора Ригерта шли хорошо, а фирменный магазин фабрики располагался в престижном месте Старой Риги, на Известковой улице (ныне Калькю) — напротив часов Ригерта. Да-да, известные каждому рижанину часы «Лайма» в 30-е годы носили имя Ригерта, поскольку на часах помещалась реклама этой фабрики. Уже в те годы практиковались экскурсии на производство, чтобы продемонстрировать новейшее оборудование стоимостью 40 тысяч латов, купленное к 60-летнему юбилею фабрики. Оборот же предприятия в 1930 году составил 112 млн латов. Сама фабрика к тому времени стала акционерным обществом и среди ее учредителей уже нет имени Теодора Ригерта. Как нет этого имени в телефонных справочниках Риги 30-х годов. Тогда же, в 30-е годы, фабрика стала государственным предприятием, так же, как и фабрики братьев Фромченко и Гигенгера. Все они вошли в большой концерн «Лайма»: экономическая политика Карлиса Улманиса была направлена на сокращение доли немецко-еврейского бизнеса и укрепление бизнеса национального. Неудивительно, что уцелела лишь шоколадная фабрика латыша Вильгельма Кюзе, который стал спонсором Крестьянской партии вождя и примером того, как простой латышский лавочник может стать крупным бизнесменом. Здание фабрики Ригерта на Зеленой улице просуществовало еще полсотни лет. В 1947 году корпус был передан фармацевтическому предприятию Farmazans. Реклама же шоколадной продукции красовалась на рижских улицах до 1970 года. Сейчас на месте старой фабрики — новое офисное здание. Память о шоколаде Ригерта сохранилась до наших дней благодаря тому, что знаменитая шоколадная фабрика «Лайма» отсчет своей истории ведет именно с 1870 года, когда Федор Ригерт открыл в Риге первую сладкую фабрику. А уж предки наши были сладкоежками: четыре шоколадные фабрики на один город — это сильно. Уникальное фото: угол Элизабетес и Первой выгонной улицы.
Рабочие выходят из ворот табачной фабрики Рутенберга.
Шоколадная фабрика Ригерта была известна во всей Российской империи.
Реклама табачной фабрики Рутенберга.
Табачные изделия Рутенберга получили Золотую медаль промышленной выставки в Риге в 1901 году.
Большое наслаждение за малые деньгиА еще рижане много курили. В начале XX века в столице Латвии работало семь табачных фабрик! Старейшая фабрика принадлежала тоже местному немцу — Александру Рутенбергу. И, что интересно, располагалась она по соседству с шоколадным предприятием Ригерта — на улице Зеленой, 1. Позже производство расширилось за счет соседних домов, в том числе на Дзирнаву, 33. Можно только представить, какой аромат из смеси шоколада и табака вдыхали жители этого квартала!В рекламных объявлениях 30-х годов фигурирует дата основания табачной фабрики — 1839 год. Сказано даже, что фабрика Рутенберга была первым предприятием во всей Российской империи. Справедливости ради заметим, что предприятие учредила фирма Koffsky & Kuchczynski, в которой Александр Рутенберг был одним из пяти акционеров. Причем не основным, так как имена главных совладельцев указаны в названии. Однако постепенно Рутенберг выкупил акции компаньонов и к 1870 году стал единоличным владельцем фабрики. Теперь он уже имел все основания сменить и вывеску, дав фабрике свое имя. До 1890 года на фабрике производили только сигары, а потом ассортимент расширили и ввели производство сигарет и табака. В 1901 году на юбилейной промышленной выставке в Риге продукция табачного предприятия Рутенбергов удостаивается золотой медали, а сама фабрика — статуса фабрики первой категории. Дела Рутенбергов шли в гору. В начале XX века в Европе начался сигаретный бум, а табак стал обязательной частью солдатского и офицерского пайка, так что торговля табачным товаром относилась к наиболее выгодным коммерческим предприятиям. Рутенберги укрупняли и усовершенствовали производство: фабрика выпускала 20 млн сигар, 3,5 млн сигарет, 114 млн папирос, а также несколько тонн трубочных табаков высшего сорта. Над их производством трудились 700 рабочих. Точнее работниц — для обработки табачных листьев требовались тонкие женские пальчики. Интересно, что сырье поступало из Черниговской губернии. Именно туда в маленький город Погар, где местное крестьянство почти поголовно выращивало табак, старший сын основателя фабрики Тобиас Рутенберг решил перенести часть рижского производства. В 1914 году появился филиал в Погаре, но через несколько лет грянула революция и фабрика была национализирована. Рижская же фабрика уцелела и в 1939 году успела отпраздновать свой столетний юбилей. Интересна юбилейная реклама, помещенная в русской газете «Сегодня»: «Почему фабрика РУТЕНБЕРГА успѣшно работаетъ СТО лѣтъ подрядъ? Потому что ея сигары, табаки и папиросы курителю даютъ большое наслажденіе за малыя деньги». В 1939 году фабрикант Тобиас Рутенберг подал прошение об отказе от латвийского гражданства в связи с репатриацией в Германию. Списки таких «отказников» публиковались в латвийской прессе, благодаря чему можно указать даже адрес проживания фабриканта — Межапарк, вилла на проспекте Висбияс, 27. На момент репатриации Тобиасу было 55 лет. В списке репатриантов указана также Шарлотта Рутенберг, судя по дате рождения и месту жительства — супруга Тобиаса. Удалось обнаружить еще одно упоминание о рижском фабриканте в эмигрантской латышской газете, издаваемой в Германии. Статья 1951 года была посвящена таинственной судьбе президента Карлиса Улманиса. Автор приводит сведения очевидцев, которые во время войны якобы видели бывшего президента Латвии в самых разных местах Советского Союза. Статья так и называлась «От Крыма до Сибири». Большинство сведений почерпнуты от немецких военных. Некоторые утверждали, что лично видели в Крыму человека, которого соседи называли Карлисом Улманисом. По сравнению с этими сенсационными сведениями воспоминания Тобиаса Рутенберга о разговоре двух немецких офицеров, которые в одной из квартир Ворошиловска видели латышские картины, звучат пустяком. Но публикация позволяет сделать вывод о том, что сам фабрикант в 1951 году был жив-здоров и проживал в Германии. Знал ли Тобиас Рутенберг о том, что его бывшая фабрика в Погаре и в советское время продолжала производить трубочный табак? И что именно погарский мастер с его бывшей фабрики выполнил заказ Сталина — три ящика сигар, которые были подарены Уинстону Черчиллю на Тегеранской конференции?! Интересно, что погарская фабрика до сих пор выпускает сигары Рутенберга «Мария Медичи» и «Принц Джордж», указывая на упаковке фамилию основателя предприятия. Рабочие требуют хлеба и свободыСамый забытый рижский завод — это машиностроительный завод «Рихард Поле». Казалось бы, столько писано-переписано про рижские фарфоровые фабрики Кузнецова и Эссена, велосипедный завод Лейтнера, автомобильный завод Руссо-Балт, завод резиновых изделий «Проводник», электротехнический завод «Унион», завод металлических изделий «Этна», машиностроительный завод «Фельзер», а тут тоже флагман тяжелой промышленности — и ничего.Располагался завод на Выгонной улице, 17/19 (ныне улица Пулквежа Бриежа). Сейчас под номером 17 стоит жилой дом советского времени. Под номером 19 — красивое старинное здание в стиле эклектизма, построенное в 1894 году. Выяснилось, что под этим номером в начале века находилась частная электростанция Рихарда Поле, которая снабжала электричеством дома всего квартала. О бывшем заводе, который, если судить по старым картам города, когда-то занимал чуть ли не половину квартала, напоминает лишь небольшое кирпичное строение во дворе. На строении надписи на немецком, но ближе подойти не удалось: участок огорожен заборами со всех сторон. Фотографии завода нет ни в одном рижском музее. Сохранился лишь снимок роскошного дома Тромповского на углу Элизабетес и Выгонной. Этот дом фотографировали часто, но фотографы направляли свои аппараты влево, захватывая часть живописного Стрелкового сада. И только один направил камеру вправо, в сторону Выгонной улицы. По снимку видно, что за домом Тромповского начиналась другая Рига — непрезентабельный заводской район, поскольку на пересечении Выгонной и Ханзас находилась станции Рига — Товарная. Двухэтажные дома на снимке — наверняка и есть корпуса фабрики Рихарда Поле. Здания, очевидно, были снесены в 50-е годы прошлого столетия. По крайней мере вся эта часть улицы была основательно перестроена, а в 1951 году на углу Ханзас и тогдашней улицы Свердлова возвели здание школы № 13. О хозяине завода, балтийском немце Рихарде Поле, сведений практически нет. В Википедии пару строчек: Карл Фридрих Рихард Поле, промышленник из прусского города Ной-Зорге, владелец рижского чугунно-литейного и машиностроительного завода «Рихард Поле и Ко.». Скупая информация имеется только благодаря тому, что сын промышленника — тоже Рихард Поле — стал известным ботаником и географом, директором императорского Ботанического сада в Санкт-Петербурге. В 1916 году на лыжах бежал в Швецию — через Лапландию и Норвегию. Потом обосновался в Германии. Немного информации о заводе удалось найти благодаря онлайн-ресурсу нашей Национальной библиотеки и библиотеки Эстонии. В дореволюционных газетах завод упоминается часто. В том числе и в Полицейской газете города Риги. Правда, в основном в хронике происшествий, где тогда публиковались сообщения о производственных травмах. Так, в феврале 1899 года Полицейская газета сообщала, что на чугунно-литейном заводе Рихарда Поле на Выгонной Дамбе, 17, в 9 часов утра ученик завода семнадцатилетний Жано Метинь по неосторожности повредил на станке четыре пальца левой руки, а в 5 часов пополудни крестьянин Эрнест Эйнберг, работавший в столярном отделении, подвергся увечью одного пальца левой руки. В марте 1897 года к трехмесячному тюремному заключению за кражу меди с завода был приговорен проживающий на Царско-Садовой улице № 16 крестьянин Карл Сенп. Последнее упоминание того времени о заводе датировано 5 мая 1915 года. В газете «Рижское обозрение» помещено объявление об очередном общем собрании акционеров завода, которое будет проходить 20 мая. На повестке дня — подведение итогов работы за прошедший год, распределение прибыли, обсуждение сметы на 1915-й. Однако планам на 1915 год сбыться не суждено — уже в июле началась подготовка к эвакуации рижских заводов и фабрик. До 1 сентября из Риги было вывезено 172 предприятия. В том числе и завод «Рихард Поле». Газеты советского времени про этот завод вспоминали часто, но исключительно в связи с революционным движением в Латвии. Самое значимое событие — первая политическая майская забастовка рижских рабочих 1897 года, которая вошла в учебники истории. Первыми начали забастовку именно рабочие завода «Рихард Поле», протестовавшие против нищенской зарплаты, которая урезывалась всевозможными денежными штрафами за «непослушание» и различные «проступки». В ходе революции 1905 года завод Рихарда Поле тоже первым в Риге начал забастовку. Наверняка среди бастующих были и нечистый на руку Карл Сенп, и бывший крестьянин Эрнест Эйнберг, и подросший Жано Метинь. Все прочие попытки найти информацию о заводе приводят… к Воронежскому экскаваторному заводу. Более того, только благодаря статьям об этом российском заводе удалось узнать, что в 1870 году в Риге Рихард Поле и Вайтман основали завод по изготовлению литья, паровых котлов и деревообрабатывающих станков. Потом завод принадлежал Рихарду, Ядвиге и Анне Поле. Во время Первой мировой войны рижский завод был эвакуирован в Воронеж, и за три года на его основе был построен промышленный комплекс, который в технологическом отношении стал одним из передовых предприятий России. Изучая историю завода Рихарда Поле, я наткнулась на сенсационный факт: именно на этом воронежском предприятии, сменившем после 1917 года название на завод имени Коминтерна, в 1941 году началось серийное производство реактивных установок БМ-13 — легендарных «Катюш». После войны Воронежский завод перешел на производство экскаваторов. Увы, он прекратил свое существование в 2009 году. Эвакуация навсегдаПо сведениям российского историка Артема Багдасаряна, особое внимание при эвакуации заводов во время Первой мировой войны было уделено предприятиям Риги, поскольку город был одним из крупнейших промышленных центров Российской империи: летом 1915 года было вывезено 172 предприятия. В основном в Москву, Петроград, Нижний Новгород.Промышленные предприятия вывозились с условием немедленного возобновления их деятельности на новом месте, поэтому вместе со станками уезжали рабочие и их семьи. Для перевозки в Нижний Новгород рижского металлического завода «Этна» потребовалось 110 вагонов, а для завода «Фельзер» того же профиля — целых 160. Только за два месяца было вывезено около 30 тысяч вагонов с оборудованием и сырьем. Ригу покинуло около 75 тысяч работников. Вместе с семьями — 220 тысяч (всего за пределами Латвии оказалось около 700 тысяч человек, назад вернулось только 250 тысяч. — Ю.А.). Однако не все заводы смогли возобновить свою деятельность на новом месте. Многие были разделены по частям для укрупнения уже существующих российских предприятий. Автомобильный завод «Руссо-балт» даже не доехал до Твери и был выгружен в чистом поле, потом перевезен в другое место, но так и не начал работать до конца войны. Не обошлось без скандалов: директор завода «Проводник», где работало 16 тысяч человек, сбежал с деньгами, выделенными для эвакуации. Деньги были немалые — 850 тысяч рублей. После окончания Первой мировой войны ни один крупный завод в Ригу не вернулся. Молодой Латвийской Республике пришлось восстанавливать свою экономику с чистого листа. Юлия Александрова/«Открытый город» Фото: zudusilatvija.lv, старые открытки 30-10-2020
|
Журнал
<<Открытый Город>>
Архив журнала "Открытый город" «Открытый Город»
|