Планета «Телеграф», или Бросок в Европу. Часть 3

20 лет назад пресса в Латвии была сильной, смелой и влиятельной. Среди 7 ежедневных русских газет заметное место занимала самая молодая из них, газета «Телеграф». Коллектив редакции насчитывал тогда 72 человека. Журналисты «Телеграфа» не только освещали все значимые события в стране, но и сами их организовывали, делая жизнь добрее и лучше. В этом номере «Открытый город» продолжает рассказывать, как это было.

Как американцы отняли у нас мечту

Газете «Телеграф» не исполнилось и года, когда ее издатель Валерий Белоконь огорошил нас далеко идущими планами.

— Почему бы на базе «Телеграфа» не издавать международную ежедневную газету? — как-то произнес Валерий во время очередного визита в редакцию. — А что? Читающих по-русски в Европе много, особенно в столицах и на курортах. Разве не интересно им будет узнать, что происходит на родине во время их отсутствия? Логистика, конечно, дорогая, но будем считать, — размышлял он вслух, раскуривая очередную сигару. — Допечатывать тираж можно в Германии или Испании и оттуда уже развозить по соседним странам.

Наш редакторский триумвират — я, Володя Вигман и Галя Гришина, затюканные ежедневным конвейером из 24 полос, отреагировали на его грандиозную идею вяло. Решили: помечтать не вредно.

Однако однажды мечты начали воплощаться в жизнь, когда Валерий предложил нам пригласить в Ригу коллег из других зарубежных изданий, с которыми сотрудничал «Телеграф», и устроить совместную мозговую атаку.

Возможность встречи с коллегами нам, безусловно, сразу понравилась, но кого или что будем атаковать, оставалось загадкой.

— Можно, я похожу? — привычно спросил Валерий. — Я ведь из чего исхожу? — начал он объяснять свою идею: — Вот сделаем хорошую газету для Латвии, нарастим мускулы, а потом лучшие силы бросим на международный проект. Почему нет? А для латвийского издания новых людей наберем. Конечно, я понимаю, международную газету на русском легче делать из Москвы. Но там все намного дороже, а доступ к информации везде одинаковый. Да и ментальность у нас другая, мы же не собираемся делать российскую газету, это должна быть газета для европейских русских.

В общем, убеждать Белоконь умеет. Через пару дней я села на телефон. Включила свои творческие «связи». Главред «Московских новостей» Виктор Лошак, «Новой газеты» — Дмитрий Муратов, «Коммерсанта» — Андрей Васильев, вдова Артема Боровика и владелица «Совершенно секретно» Вероника Хильчевская, владелец «Нового русского слова» Валерий Вайнберг, писатели Дмитрий Быков, Леонид Млечин, Александр Генис, Петр Вайль, Юлия Латынина, Татьяна Толстая… Были в моем списке и Радио «Свобода», и журналы «Огонек», «Здоровье», «Лиза»…

Реагировали на мое предложение по-разному. Писатели жили в своих эмпириях, большинству было не до нас, журналы сказали: вы сначала сделайте, мы посмотрим, а главреды газет из любопытства согласились послать в Ригу своих представителей.

В результате 22 сентября 2002 года в отеле Radisson-SAS все было готово к мозговому штурму. От холдинга «Совершенно секретно» приехал генеральный директор Виктор Богомолов, «Новую газету» представляли заместитель главного редактора Олег Хлебников и журналист Анна Саед-Шах, от деловой газеты «Время МН» (дочка «Московских новостей») прибыли главный редактор Владимир Умнов и директор издания Андрей Липский, с Украины приехал известный обозреватель «Радио Свободы» Виталий Портников.

В общем, компания собралась профессиональная и заинтересованная. Никто не понимал, чего от них хотят, но все были готовы к новым приключениям. Белоконя засыпали вопросами. Кому адресована газета? Каковы инвестиции? Планируются ли региональные редакции? Будут ли сменные полосы? А командировочный фонд? А гонорары? И т.д.

Валерий не скрывал, что проект находится в стадии обсуждения. Предполагал, что вначале это будет еженедельник. География распространения — европейские регионы, где в большом количестве живут и куда приезжают русские. Прежде всего страны Балтии, Финляндия, а также европейские курорты — Испания, Греция, Франция, Кипр и т.д. Тематика в большой степени российская, но не только — часть полос будет посвящена тем странам и регионам, откуда приезжают туристы.

Помню, я агитировала за Ригу. Говорила, что Рига — открытый город, с прочными традициями независимой прессы. Здесь нет цензуры, политического давления на журналистов. В тот год, кстати, решался вопрос о переезде к нам Радио «Свободы» из Праги. Тоже показатель.

Во время дискуссии родилась еще одна идея — трансатлантического проекта на основе трех газет — латвийского «Телеграфа», московской «Время МН» и американской «Новое русское слово». Обмениваясь материалами, мы могли расширить аудиторию своих читателей и дать им то, чего нет у наших конкурентов.

Вечером в ресторане отеля Radisson-SAS «Телеграф» устроил прием с участием местного бизнеса и главных редакторов латвийских медиа. Было весело и интересно. Тут уже никто не спрашивал: зачем и почему? Все знакомились, общались, много курили.

Чтобы лучше познакомить гостей с Латвией, мы подготовили плотную программу на уикенд. Встреча с премьер-министром Андрисом Берзиньшем, поездка в Вентспилсский порт, прогулка по Юрмале. Несмотря на выходные, никто из должностных лиц не отказался принять делегацию. Увлекшись разговором, премьер Андрис Берзиньш чуть не опоздал в Оперу, а мэр Вентспилса Айвар Лембергс даже прервал отпуск и приехал на встречу прямо с охоты. Открытость и готовность к дискуссиям наших политиков поразили гостей. Рассмеявшись над очередной шуткой премьера, один из московских журналистов заметил, что латвийские политики знают русский язык лучше, чем российские. «Я же преподавал в советской школе», — засмеялся в ответ глава латвийского правительства.

Уезжая из Риги, гости не выражали никаких сомнений в необходимости международного «Телеграфа». Теплая осень в Риге, прекрасный отель с бассейном, поездка в Курземе с остановками в придорожных ресторанчиках оставили у них только одно желание — все повторить.

После их отъезда мы сели обсуждать макет будущего издания, логистику, расходы. Связывались с компаниями по распространению прессы в Европе. С рекламными агентствами. Помню, даже договорились с типографией в Кельне, что там будем печатать часть тиража. По всем расчетам выходило, что проект будет очень дорогостоящим. Гарантировать, что удастся отбить затраты рекламой, не мог никто.

Пока мы размышляли, считали и взвешивали, в редакцию «Телеграфа» из Америки пришел пакет. В нем было несколько экземпляров… международной русской газеты «Новое русское слово». Оказалось, легендарное нью-йоркское издание приобрели новые владельцы. Они и пошли на риск быстрее нас. И мы стали регулярно получать толстенную газету большого формата с новостями из России, Беларуси, Казахстана, Узбекистана...

Идея американцев в корне отличалась от нашей, мы не собирались восстанавливать Советский Союз, а у них это выглядело именно так. Но рынок они застолбили. Не могу сказать, что читать ту газету было интересно. Она казалась эклектичной и немного странной. Да и прожила недолго, год-полтора. Видимо, экономика не позволила. Да и интернет уже набирал силу…
Со своими несостоявшимися партнерами по международному проекту мы дружим до сих пор, хоть и разъехались они по разным странам: кто в Канаду, кто на Украину, кто в Италию… Иногда пишут нам в журнал «Открытый город».
 

 Бесланские дети «Телеграфа»

«Телеграф» никогда не был местечковой газетой. На наших страницах присутствовала вся мировая повестка дня. А мир начала 2000-х, только что вылезший из 90-х, был неспокойным: войны, теракты, покушения происходили на всех континентах — от России до Америки.

Когда 1 сентября 2004 года террористы захватили школу в Беслане, все были шокированы кадрами из Северной Осетии. Чеченские боевики взяли в заложники более 1000 человек, большая часть из которых были дети. Почти трое суток их держали в школьном дворе без воды и еды, а тех, кто терял сознание, расстреливали. На третий день этого ужаса, который происходил на глазах у телезрителей всего мира, российский спецназ взял школу штурмом. Террористов уничтожили. Но вместе с ними погибла и часть заложников. Всего Беслан потерял 334 человека, из них 186 — дети. Выжившие получили не только ранения, но и глубокие психологические травмы.

Потрясенные увиденным, мы сразу же решили: а почему бы нам не привезти группу бесланских детей на реабилитацию в Юрмалу? Мы же газета! Найдем спонсоров, договоримся с санаторием, привлечем к акции читателей, организуем культурную программу, дадим деткам хотя бы на время забыть пережитое.

Коммерческий директор «Телеграфа» Вера Корчак со своей командой окунулись в подготовку с головой. Договорились с главой санатория «Яункемери» известным доктором Михаилом Малкиелем о максимальных скидках за три недели реабилитации и лечения, с Латвийской железной дорогой — о билетах, искали транспорт, организовывали питание, составляли список развлечений и экскурсий.

За всю историю «Телеграфа» Вера Корчак была единственным директором, который не воевал с редакцией. И до нее и после все «коммерческие» бегали к издателю с жалобами на «творческих»: не про то пишут, не считаются с рекламодателем, такую газету нельзя продать… Вера сама из бывших журналистов, относилась к ним как к детям и всегда защищала творческий коллектив перед издателем. «Для него это бизнес, а для нас жизнь», — говорила она.

Во всех наших акциях большую часть организационной работы Вера брала на себя. Как и в истории с Бесланом. Она придумала послать в Москву журналиста «Телеграфа», чтобы помочь получить им латвийские визы и перебраться с вокзала на вокзал. Она пригласила в редакцию генерального директора Латвийского Красного Креста (ЛКК) Иманта Бочканса, его организация сразу после трагедии в Северной Осетии начала сбор пожертвований для пострадавших. Договорились, что Красный Крест из этих денег оплатит реабилитационный курс нашим гостям в санатории.

В это время я вступила в переговоры с правительством Северной Осетии. Думала, чиновники обрадуются, узнав о нашей гуманитарной акции, и я тут же получу длинный список желающих приехать в Ригу. Как бы не так! Сначала меня попросили перезвонить завтра, потом послезавтра, потом через неделю, пересылали из одного ведомства в другое… Я объясняла, что мы все расходы берем на себя, что готовы принять детей с родителями, что визы им сделают сразу же по прибытии в Москву — посольство Латвии в РФ горячо откликнулось на нашу просьбу и пообещало все оформить в один день. Но время шло, а позитивного ответа из Беслана все не было.

Кстати, правительство Латвии, возглавляемое Эйнаром Репше, тоже предложило России отправить в Юрмалу на реабилитацию бесланские семьи. И выделило на это 32 тысячи латов из средств на непредвиденные расходы. Но Москва отказалась от помощи латвийского государства, ссылаясь на то, что достаточно своих резервов. В итоге деньги вернулись в бюджет.

Складывалось впечатление, что бесланские дети оказались в заложниках второй раз. Одновременно со мной моя подруга из Техаса, много лет занимающаяся благотворительностью, журналист Софья Табаровская, тоже названивала в Беслан — она договорилась с клиникой в Хьюстоне, что та возьмет на лечение раненых деток. Американцы даже готовы были провести бесплатно несколько операций. Но и у опытной Софьи ничего не получалось.

Причина странного поведения чиновников стала проясняться позже, когда разгорелся конфликт между матерями погибших детей и российскими силовиками — женщины обвиняли спецназ в поспешной организации штурма, который привел к еще большим жертвам. Вероятно, власти опасались выпускать информацию из-под контроля.

Проведя месяц в бесплодных переговорах с начальниками Северной Осетии, я решила пойти другим путем. Московские друзья-журналисты дали мне телефон советника президента РФ по Северному Кавказу Асламбека Аслаханова и сказали: вот честный и порядочный человек, в детстве сам пострадал от репрессий, а во время теракта в «Норд-осте» один вошел в здание и вел переговоры с террористами, он поможет.

Так и вышло. Благодаря помощи и участию доктора юридических наук, профессора Асламбека Аслаханова я получила, наконец, долгожданный список гостей из Беслана. То, что не удалось латвийскому правительству, удалось газете «Телеграф». Северная Осетия отправила в Латвию по запросу газеты «Телеграф» пятерых детей и пятерых родителей.
…22 декабря 2004 года мы с Верой Корчак и группой телевизионщиков с разных латвийских телеканалов стояли на перроне Рижского вокзала в ожидании московского поезда. В Латвии был сильный мороз, помню, я волновалась, как его перенесут кавказские дети. Но когда они вместе с родителями и в сопровождении журналиста «Телеграфа» Татьяны Мажан высыпали на перрон в расстегнутых пальто, без шапок, я поняла, что североосетинцев балтийским морозом не испугаешь.

А за несколько дней до их приезда генсек Латвийского Красного Креста Имант Бочканс неожиданно заявил, что передумал оплачивать реабилитацию нашим подопечным и что собранные пожертвования они сами перечислят по линии Красного Креста в Северную Осетию.

Говорят, что друзья познаются в беде. Мы их познали в добрых делах. Средства на оплату лечения бесланцев нашли у предпринимателей: Олега Филя, Петериса Салказанова, Олега Степанова, Леонида Мухина и других. Посольство ЛР в России не только организовало быстрое оформление виз, но и позволило бесланской делегации отдохнуть в посольской гостинице, где они провели целый день до отъезда в Ригу. Latvijas Dzelzceļš обеспечила билетами от Москвы до Риги и обратно. Рижский таксомоторный парк выделил машины для экскурсий по городу. Ресторан Lido помог с питанием. Аквапарк Līvu устроил бесплатные купания. АО Laima, АО Staburadze, журнал «Лилит» одарили детей подарками. Кстати, посольство России в Латвии тоже не осталось в стороне, они пригласили детей на елку и вручили всем новогодние подарки.

Везде мы находили больше, чем просили. И не только услуг, финансовой помощи, а душевного тепла, участия, внимания. Жители Латвии проявляли милосердие не по службе и не по обязанности, а от чистого сердца. В «Яункемери» приезжали десятки людей, наших гостей в буквальном смысле слова завалили подарками. Незнакомые люди узнавали их на улице, подходили, выражали сочувствие, дарили сувениры и желали поскорее избавиться от страшных воспоминаний.

Честно говоря, приятно было за «своих» и за страну, которая не ударила в грязь лицом и показала гостям, что такое латвийское гостеприимство.

Три недели, пока юные бесланцы отдыхали и лечились в санатории «Яункемери», пролетели как одно мгновенье. За это время разгладились их лица, повеселели голоса, дети снова стали смеяться.

Латвия многое для них открыла впервые: здесь они научились кататься на коньках, впервые поплавали в аквапарке, впервые поднялись на телебашню, впервые покатались на лимузине...

Через три недели, прощаясь на вокзале, мамы малышей не могли сдержать слез. «Как у вас было тепло», — говорили женщины, стоя на продуваемом ветром перроне. А 14-летний Георгий, стоя на подножке поезда, крикнул: «Я вернусь в Ригу, чтобы жениться!»

…Все это время «Телеграф» продолжал звонить в Латвийский Красный Крест и интересоваться судьбой собранных латвийцами денег. Нам показалась странным поведение главной благотворительной организации страны, и мы решили проконтролировать ситуацию до конца. Два месяца гендиректор ЛКК кормил корреспондентов «завтраками», обещая, что буквально на днях деньги будут перечислены пострадавшим. Когда в конце января 2005 года 6,5 тысячи латов (13 тысяч евро), пожертвованных латвийцами, ушли на счет Красного Креста Северной Осетии, мы посчитали свою миссию выполненной.

Текст: Татьяна Фаст/«Открытый город».

Фото: архив автора