Дело «Ояра Гринберга». Как я судился вместе с Лембергсом против Кариньша

В течение 5 лет политологу Александру Васильеву довелось участвовать в работе правления Вентспилсского свободного порта в качестве представителя министерства сообщений и быть свидетелем многих значимых и забавных событий, проходивших в то время в порту. Одной из историй под названием "Дело Ояра Гринберга" автор решил поделиться с читателями портала Freecity.lv.

... В конце ноября 2006 года из почтового ящика я извлек оповещение о получении заказного письма из Кулдиги. Заинтригованный географическим расположением адресата – какие такие дела могут быть у меня в столь далеком от Улброки городе в самом центре Курземе – я поспешил посетить местное отделение «Latvijas pasts». А там, под заинтересованным взглядом работника почты, мне была вручена повестка в суд. Через месяц в качестве свидетеля мне предстояло в районном суде этого города давать показания по «делу Ояра Гринберга».

Сейчас подавляющее большинство наших сограждан уже забыли об этом судебном казусе. Тем более, что речь шла не об известном латвийском эстрадном певце, а об одном, самом обычном вентспилсском обывателе. Но зато главный фигурант этого дела – ныне бывший вентспилсский градоначальник и фактический руководитель знаменитого на Балтике морского порта Айварс Лембергс, хорошо всем известен до сих пор. И поэтому одно только это обстоятельство позволяет нам заинтересованно вернуться в те минувшие дни. И более подробно поговорить об этом странном судебном процессе.

Начнем же мы наше повествование с небольшого отступления. С рассказа об одной из главных «жемчужин» латвийской экономики того времени – со сферы транзита.

Это сейчас транзит стал своеобразной «золушкой», а на рубеже веков он процветал. Объемы грузооборота отечественных морских портов и перевозки по железной дороге, исчисляемые десятками миллионов тонн, били рекорды. Отраслевые предприятия приносили многомиллионные налоговые сборы в государственный бюджет. А их вклад в отечественное ВВП тогда составлял как минимум 10 процентов. Поэтому и обладание портфелем министра сообщений считалось крайне престижным и почетным.

Это сейчас усилиями латвийских политиков наша страна из моста Запада с Востоком, вплоть до далекого Китая, фактически превратилась в тупик на северо-восточной окраине Евросоюза. А тогда транзит исправно приносил «золотые яйца» в «корзину» латвийского госбюджета.

Теперь за пост министра сообщений уже не бьются лидеры латвийских правящих партий. И это не удивительно. Его обладателю этот пост уже не может обеспечить весомых политических дивидентов. Скорее наоборот, будет угрозой будущей карьере!

Возвращаясь в середину 2000-х годов, отметим, что тогда роль крупнейших морских портов в экономической жизни Латвии была крайне важна. В первую очередь, в Вентспилсе и Риге. Они не только богатели от поступлений от перегрузки на их терминалах десятков миллионов тонн грузов ежегодно. Высокие доходы приносила также предпринимательская деятельность множества промышленных предприятий, расположенных на территории порта – в специальной экономической зоне (СЭЗ). Она давала латвийским и зарубежным бизнесменам налоговые преференции. И позволяла им получать устойчивую прибыль, а порту - успешно развиваться.

Не в последнюю очередь высокая эффективность латвийского портового хозяйства заключалась в особенностях действовавшего в те годы законодательства. Управление делами в латвийских СЭЗ как со стороны правительства, так и местного самоуправления проводилось на партитетной основе. Тогда вопросы стратегии и тактики развития порта решали восемь членов правления – четыре представителя от ключевых отраслевых министерств и четыре от самоуправления, на территории которой СЭЗ располагалась.

Это уже потом, в конце 2019 года усилиями ретивых политиков правящих партий в правительстве Кришьяниса Кариньша сначала руководителей портового хозяйства Риги и Вентспилса подставили под санкции Казначества США. А потом, воспользовавшись этим обстоятельством, поставили администрацию этих крупнейших латвийских портов под полный контроль правительства. И все это только для того, чтобы ограничить спонсорскую поддержку оппозиционных партий на предстоящих выборах и перенаправить финансовые потоки в свою пользу.

Что же касается ожидаемого роста грузооборота крупнейших латвийских морских портов, то столь решительное вмешательство государства в их хозяйственную деятельность не привело к существенному его увеличению.

Скорее наоборот. Несмотря на все обещания новых политических назначенцев от правящих партий, грузооборот портов стал быстро сокращаться. И если в Вентспилсском порту в 2018 году было перегруженно 20,3 млн.тонн, то 6 лет спустя в 2024 году лишь 8,2 млн.тонн.

Но вернемся в 2006 год. Если бы кто тогда сказал в администрации Вентспилсского свободного порта, что его грузооборот скукожится подобно шагреневой коже с 30 млн.тонн в то время в 3,7 раза (!) к 2024 году, его могли бы посчитать за сумашедшего.

Тогда перспективы успешного развития порта были очевидными. Стивидорные и логистические компании порта сохраняли обоснованный оптимизм. Равно как и политические и экономические позиции его руководителя и мэра города Айвара Лембергса были (или внешне казались) нерушимо крепкими. И если политики правящих тогда в Латвии партий и пытались портить ему нервы, то это были пока вполне безобидные для него судебные тяжбы вроде пресловутого «дела Ояра Гринберга».

Однако пора рассказать собственно о самом «деле Ояра Гринберга». И конечно о главном действующем в нем лице – Айваре Лембергсе.

К середине 2000-х годов он безусловно достиг в Латвии пика своего могущества. Его многочисленные предприятия, владельцем которых был либо он сам, либо члены его семьи, успешно развивались и ежегодно приносили весомую прибыль. Одновременно Айварс Лембергс руководил влиятельной в то время Ассоциацией транзитного бизнеса республики.

Руководимая им региональная партия «Latvijai un Ventspilij» c момента ее создания уверенно побеждала на выборах в городское самоуправление. В те годы она собирала более 73% голосов жителей Вентспилса, а ее депутаты безраздельно доминировали в городской думе. И даже теперь, когда ее лидер попал в жернова латвийского правосудия и осужден на 5 летний тюремный срок, она на выборах в самоуправления в 2025 году набрала 47,1% голосов горожан и получила в Вентспилсской думе 7 из 13 депутатских мест.

Более того, партия Айвара Лембергса входила в состав влиятельного в Латвии политического объединения «Союз зеленых и крестьян» (ZZS) и его партийное руководство на парламентских выборах регулярно выдвигала вентспилсского мэра своим кандидатом на пост премьер-министра.

Если в Латвии за последние три десятка лет когда и были настоящие олигархи, то да, Айварс Лембергс в то время мог считаться наверное самым могущественным из них!

Именно в это благославенное время мне и посчастливилось в течение 5 лет поучаствовать в работе правления Вентспилсского свободного порта в качестве представителя все того же министерства сообщений и посидеть на почетном месте за большим овальным столом в зале заседания администрации порта в непосредственной близости от Айвара Лембергса по его левую руку. И быть свидетелем многих значимых событий, проходивших в то время в порту. Да и в Вентспилсе в целом.


До его демонстративного задержания ранним утром 14 марта 2007 года на автомагистрале М9 по пути из Вентспилса в Ригу вооруженными сотрудниками латвийского KNAB пройдет еще долгих полтора года. Тогда эти «маски-шоу» латвийских силовиков наделали много шума. Как будто нельзя было его арестовать через пару часов по приезду в латвийскую столицу. И уже тогда в спокойной обстановке деловито надеть на него наручники.

В тот весенний день из зала суда Центрального района Риги Айварс Лембергс уже выйдет в качестве фигуранта и обвиняемого по целому ряду тяжких статьей действующего законодательства - во взяточничестве в особо крупных размерах, в «отмывании» денег, в нарушении правил декларирования собственности.

Забегая вперед, его будет ожидать длительный, растянувшийся на годы, судебный процесс. Он завершится обвинительным приговором только 22 февраля 2021 года. Айварс Лембергс будет признан виновным и приговорён к 5 годам тюремного заключения, штрафу в размере 20 000 евро и конфискации имущества на десятки миллионов евро.

Но это будет потом, через полтора десятка лет. А пока его заклятые политические оппоненты проводят разминку, своеобразную «разведку боем» с главной целью прощупать Айвара Лембергса на предмет его психологической устойчивости. И поэтому затевают по большому счету абсурдное и полностью бесперспективное в те годы его судебное преследование.

Его инициатором стал будущий латвийский премьер-министр Кришьянис Кариньш (2019-2023), американский латыш, лингвист по своему основному образованию со степенью доктора философии (Ph.D.) и один из основателей партии «Новое время» в 2002 году. От этой партии он в декабре 2004 года стал министром экономики в правительстве «народника» Айгара Калвитиса.

Первым делом Кришьянис Кариньш на посту министра свою реформаторскую деятельность начал с привычного для его коллег по кабинету министров делу – с расстановки собственной партийной креатуры на подконтрольных министерству экономики предприятиях с государственным капиталом. И уже 23 февраля 2005 года на утверждение правительства поступает проект распоряжения о назначении Оярса Гринбергса членом правления Вентспилсского свободного порта.

Следует отметить, что имя этого человека в латвийской столице тогда мало кому было знакомо. Несколько мне известно, он не был большим профессионалом портового хозяйства или влиятельным партийным функционером. Но у него был один несомненный плюс - его хорошо знал вентспилсский градоначальник. И он его чем-то очень сильно раздражал. Уже только поэтому для Айвара Лембергса стало делом чести «ставить палки в колеса» в процессе назначения Ояра Гринбергса в состав правления Вентспилсского свободного порта.

Этот длительный судебный процесс начался с рутинной переписки министерства экономики с правлением порта. В своем первоначальном письме министр проинформировал его руководство о назначении Ояра Гринберга своим представителем в правлении порта. Это письмо не осталось без ответа. И в свою очередь администрация порта предложила министру уточнить кандидатуру его представителя и сообщить его персональный код. Хотя бы для того, чтобы латвийская общественность не путала его с полным тёзкой – известным эстрадным певцом.

Возможно на этом бы и закончилась эта абсурдная конфликтная ситуация. И Айвару Лембергсу, хочешь – не хочешь, пришлось бы терпеть присутствие своего вентспилсского оппонента за одним столом заседаний. Но не тут-то было! Кришьянис Кариньш пошел на принцип. Он отказался давать дополнительные пояснения. В ответ Айварс Лемберг не стал выносить кандидатуру Ояра Гринберга на утверждение на заседании Вентспилсской думы.

Следующий ход министра был предсказуем – он пригрозил обращением в недавно созданное в Латвии в октябре 2002 года Бюро по борьбе и предотвращению коррупции (KNAB), которое находилось в подчинении кабинета министров. Таким образом, наметилась эскалация конфликта между министром-лингвистом и мэром-олигархом.

По мере того, как конфликт стал нарастать подобно снежному кому, Айварс Лембергс на каждом очередном заседании правления, в качестве его председателя обычно в юмористическом ключе информировал нас о его ходе. Более того, было видно, что его это обстоятельство очень забавляло.

То ли в шутку, то ли всерьез, он даже предложил объявить конкурс на «лучшего Ояра Гринберга» для занятия должности члена правления порта. И более того, ему даже удалось уговорить участвовать в нем «настоящего» Ояра Гринберга – хорошо известного в Латвии эстрадного певца. Однако, затем одному из членов правления стало не до смеха. И этим членом правления оказался я!

Дело в том, что Кришьянис Кариньш, несмотря на всю абсурдность сложившейся ситуации, действительно обратился с официальным запросом в KNAB. И его сотрудники с усердием достойным лучшего применения приступили к расследованию этого «опасного преступления» коррупционного характера.

Не знаю почему они выбрали именно меня из числа представителей четырех министерств в качестве «слабого звена». Скорее всего, сыграл фактор отсутствия влиятельной политической «крыши» среди политиков правящих партий. И я им показался достаточно легкой мишенью.

Как бы там ни было, но за два-три месяца до дня получения повестки в суд мне на мобильный телефон позвонил молодой человек и самым настоятельным образом пригласил для беседы в угловой дом на улице Алберта. И об этом официальном допросе следует сказать несколько слов отдельно.

Вызвавший меня сотрудник KNABа оказался приятным молодым человеком лет 25. На вид совсем молоденький и очень старательный. Он мне сразу почему-то напомнил мою комсомольскую молодость. В те далекие годы обычно так вели инструктора райкома с вызванными на «беседу» секретарями первичных организаций.

Допрос следователь KNABа начал с того, что вежливо поинтересовался о том, помню ли я как и при каких обстоятельствах два года назад проходило моё утверждение членом правления порта. И получив утвердительный ответ, он еще около часа задавал мне многочисленные уточняющие вопросы.

При всей драматичности ситуации – допрос проходил в столь грозной государственной институции по борьбе с коррупцией, мне было трудно сохранять серьезный настрой. Меня страшно забавляло то обстоятельство как мой визави, перед каждым заданным им вопросом, одной рукой приподнимал лежащую на его столе папку, и прикрывая другой рукой листок бумаги, читал с него текст своего очередного вопроса. По всей вероятности старшие «товарищи» подготовили ему «шпаргалку» хода допроса, а он в точности исполнял все данные ему начальством предписания.

Уж не знаю справился ли этот сотрудник KNABа с коллегами со своей работой в тот день и позднее, но в конечном итоге все материалы допросов и других следственно-процессуальных действий были обобщены в пухлые тома следственных документов, доказывающих несомненное «преступное деяние» со стороны вентспилсского мэра. И после утверждения документации в прокуратуре, дело было передано в суд первой инстанции. И не в город Вентспилс, а в соседнюю с ним Кулдигу. Видимо для того, чтобы избежать даже потенциальной возможности столь авторитетному обвиняемому повлиять на беспристрастное решение суда.
  В качестве некого лирического отступления следовало бы в нескольких словах рассказать о работе представителей министерств в крупнейших латвийских предприятиях с государственным капиталом.

Вокруг их деятельности в нашем обществе возникло много предубеждений. Их часто и вполне справедливо считают синекурой для тех политиков правящих партий второго плана, которым не посчастливилось избраться на выборные должности. Либо министр направлял на эту должность одного из своих наиболее «ценных» подчиненных с целью его дополнительного материального стимулирования.

На самом же деле, если к своим должностным обязанностям относиться с полной ответственностью, то эта работа безусловно требует должного уровня знаний, умений, профессионального и жизненного опыта и еще усердия.

Работа в качестве члена правления Вентспилсского свободного порта обычно начиналась за неделю до очередного заседания правления. В этот день в Ригу каждому из четырех представителей министерств от администрации порта доставлялся пухлый пакет с документами.

В пакете находилась повестка дня грядущего заседания. В ней обычно содержалось подробное описание более полусотни пунктов. Но главным в пакете был толстый регистр с документами объемом до 1000 и более листов.
Их и следовало за неделю изучить самым серьезным образом!

Знакомились ли мои коллеги со всеми присылаемыми из Вентспилса документами? Скорее всего нет. Судя по их обычно полусонному состоянию во время обсуждения, знакомиться им часто было недосуг!

Обычно они оживали в тот момент, когда начинал рассматриваться вопрос, который непосредственно касался интересов их министерств. И то только тогда, когда у них было непосредственное распоряжения начальства. Могу допустить и другую вероятность - когда они пытались лоббировать деятельность отдельных предприятий по своему выбору или в качестве личной заинтересованности.
  Следует отметить, не знаю как сейчас, но в те годы администрация порта под руководством опытного управляющего Иманта Сармулиса работала на достаточно высоком профессиональном уровне. Она ответственно подходила к подготовке выносимых на заседание документов. В них трудно было найти неточности или ошибки, которые могли бы вызвать принципиальные возражения. Но если они все же находились, то на тех листах документов я обычно приклеивал разноцветные стикеры, чтобы лучше потом ориентироваться в ходе обсуждения документов.

Отдельно хотелось бы сказать несколько слов о стиле руководства Айваром Лембергсом заседаний правления Вентспилсского свободного порта.

Он человек с безусловно сильной харизмой, острым и изворотливым умом и большим профессиональным и жизненным опытом. Ему ничего бы не стоило при рассмотрении любого вопроса настоять на выгодном для него лично, как впрочем, и для порта и города в целом решении. И он этими своими способностями мог и нередко пользовался. Но старался все же ими не злоупотреблять.

Если он чувствовал, что мои или моих коллег вопросы или возражения не находят должных аргументированных ответов со стороны работников администрации порта и тогда итоги голосования вряд ли будут единогласными, то он обычно говорил: «Стоп! Этот вопрос недостаточно хорошо проработан и его принятие следует отложить до следующего заседания. А управляющему я поручаю проконтролировать его доработку в свете выявленных членами правления недочетов». И это при том, что все проекты решений управляющим порта безусловно с ним всегда были предварительно согласованы. Уж в этом я никогда не сомневался!

Однако, вернемся в тот памятный для меня декабрьский день 2006 года, когда мне было предписано явиться в Кулдигский районный суд для дачи свидетельских показаний. Заседание начиналось в 9 часов утра, а поэтому из Улброки пришлось выехать ранним утром, еще затемно.

Уже в Кулдиге на подходе к зданию суда было заметно оживление. С десяток энергичных тётушек предпенсионного возраста образовали импровизированный пикет в поддержку «невинно обвиненного» мэра их города. Было видно, что они в Кулдигу приехали организованно и представляют наиболее активную часть «фан-клуба» Айвара Лембергса.

Они громко скандировали лозунги в его поддержку, а когда к зданию суда на автомашине Ауди А6 представительского класса подъехал их герой, оживились еще больше.

Айварс Лембергс поднялся по ступеням крыльца здания суда и «фанаты» плотно обступили его. Они что-то оживленно и восторженно ему говорили и было хорошо видно, что самому обвиняемому это общение перед началом суда было не только приятно, но и почему-то важно. Он как бы напитывался позитивом от общения со своими горячими сторонниками перед длинным днем судебного заседания. А этот день действительно оказался очень длинным и утомительным!

К 9 часов утра коридор перед залом судебных заседаний был переполнен. В начале десятого его двери открылись и все участники процесса, что-то оживленно на ходу обсуждая, туда переместились. Двери закрылись и в коридоре остались только свидетели по этому делу, нервно ожидая того момента, когда секретарь суда назовет их имя и они будут приглашены для участия в судебном заседании.
  На жестких скамьях этого присутственного места время тянулось со скоростью черепахи. Час проходил за часом, а количество приглашенных свидетелей практически не уменьшалось. В то время еще не было и не могло быть у посетителей суда нынешних смартфонов или планшетов. Они не могли убивать время, зависая в социальных сетях или просмотривая прикольные видосики в Тik-Tok’е. Даже ноутбуки были редкостью. Поэтому приглашенные коротали время за неспешными разговорами со знакомыми. Говорили при этом негромко, и не по теме своего приглашения в суд. Стараясь при этом всуе не упоминать и имя подсудимого.

В 2 часа дня в судебном заседании был объявлен часовой обеденный перерыв и у несколько поредевших рядов приглашенных в суд свидетелей появилась возможность немного размять ноги, выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха. А кому повезло, то и перекусить на скорую руку в ближайшей ресторации.

После обеда стало казаться, что время совсем остановилось. И только висевшие на стене часы неумолимо свидетельствовали о том, что день уже стал клониться к закату. И за стенами здания суда уже давно стемнело.
Коридор совсем опустел, когда в начале девятого, после 11 часов ожиданий было названо мое имя и меня пригласили зайти в зал заседаний суда.

В нем было все, как я и представлял себе ранее. Моя небольшая свидетельская трибуна стояла в центре зала и мне сразу предложили к ней подойти. Председательствующая на заседании судья сидела на высоком кресле на возвышении напротив меня. С правой стороны находился обвиняемый с командой адвокатов. Слева – прокурор, а чуть ближе ко мне невзрачного вида человек – истец. Истец сидел от меня совсем рядом. До него при желании можно было бы дотронуться рукой.

Тогда я впервые увидел того самого Ояра Гринберга, из-за которого уже несколько месяцев десятки в принципе очень занятых людей были озадачены либо доказательством вины Айвара Лембергса. Либо старались всеми силами обосновать его полную невиновность.

После того, как я дал торжественное обещание «говорить правду, только правду и ничего кроме правды», председательствующая судья стала задавать мне вопросы о том, как я участвовал в конкурсе на вакантное место представителя министерства сообщений в правлении порта и почему, по моему мнению выбор пал именно на меня.

Я подтвердил, что посылал документы в министерство для участия в конкурсе, но на заседание коллегии не был приглашен. А поэтому мне трудно судить о том, почему выбор пал именно на меня.

Я мог только предположить, что за несколько месяцев до этого международное общество «Балтийский форум», в котором я тогда работал, в Москве на самом высоком уровне проводило международную конференцию. На нее была приглашена представительная латвийская делегация, состоящая не только из экономистов и политологов, но и из руководителей компаний нашей транзитной отрасли.

На эту конференцию, которая проходила в роскошной гостинице «Арарат Парк Хаятт» всего в несколько сотнях метров от Кремля, наши партнеры из Российского союза промышленников и предпринимателей пригласили влиятельных в России руководителей таких гигантов российского энергетического и транзитного бизнеса, как компании Транснефть, РАО «ЕЭС России», ОАО «Российские железные дороги». И у латвийских бизнесменов появилась уникальная возможность накоротке переговорить в кулуарах форума с этими «генералами» российской экономики. При любых других обстоятельствах заполучить им такую редкую возможность вряд ли бы удалось.

Кроме того, насколько мне было известно, то многие из установившихся тогда в Москве контактов были затем продолжены в Риге и Вентспилсе и послужили основой для развития полноценных экономических проектов. Вот я и предположил, что это обстоятельство выгодно отличала меня от других соискателей на этот вакантный пост.

Отвечая на вопросы судьи, я краем глаза наблюдал за реакций прокурора. Было видно, что он слушал меня невнимательно, выглядел уставшим и только лениво перелистывал лежащие перед ним на столе бумаги. И это видимо сыграло с ним позднее злую шутку. Наконец настало время задавать вопросы свидетелю со стороны обвинения и прокурор сразу оживился.

Он спросил меня каким образом я посылал документы в министерство для участия в конкурсе. Я ответил, что пересылал их, как тогда было принято, по факсу. В следующий момент он с ловкостью фокусника достал из своей папки один листок и спросил, не это ли CV я отправлял тогда в министерство. Копия того факса была мне знакома и я ответил утвердительно. Тогда прокурор произнес торжественным голосом: «Свидетель признал, что он отправлял по факсу этот документ и я требую его приобщить к делу!»

А для меня он несколько свысока пояснил, что во время пересылки в верхней части получаемого факса отпечатывается название того предприятия и номер телефона, с которого он посылается. И это может служить доказательством того, что в действительности мои документы были направлены теми бизнесменами, у которых есть свои коррупционные интересы в моем назначении в правление порта.

С этим техническим обстоятельством я не мог не согласится, но только заметил что на этом факсе отпечаталось название «Балтийского форума» и это наш номер телефона. А если бы господин прокурор более внимательно слушал мои ответы судье или хотя бы прочитал текст моего CV, то он бы понял, что я директор этого общества. И если бы нам предстояло посылать документы в министерство, то мы бы сделали это только с этого телефонного номера.

В этот момент в зале заседаний суда повисла неловкая пауза. Прокурор впал в небольшой ступор. Уж не знаю, что было тому виной, небрежность неопытного следователя KNABа или его невнимательность, но та ловушка, которую он мне тщательно готовил, оказалась полной пустышкой. И прокурор, понимая что попал впросак, от дальнейших вопросов отказался.

Согласно судебной традиции, дальше задавала свои вопросы сторона защиты. Однако, в памяти не сохранилось то, о чем меня тогда спрашивал Айвар Лембергс и его адвокаты. Это уже было не столь важно.

Действительно важным стало предложение председательствующей в суде судьи сказать мне что-либо от себя в дополнение к вопросам обвинения и защиты. И я попросил разрешение задать несколько вопросов истцу – самому Ояру Гринбергу, даже звука голоса которого я до тех пор не слышал.

Я спросил его, почему же он не обратился за помощью к своим коллегам – представителям других латвийских министерств. Его кресло за столом заседений стояло пустым все эти долгие месяцы судебной тяжбы. А мы могли бы его как минимум поддержать морально. А при необходимости и откопировать ему полный комплект документов, чтобы он достойно подготовился к очередному заседанию.

«А действительно, почему вы так не сделали?» - повторил истцу мой вопрос судья. И было видно, что с этой стороны она на это нашумевшее дело еще не смотрела.

Истец многозначительно промолчал. Ему не было что сказать! И я тогда продолжил задавать ему вопросы: «Если вы так были уверены в обоснованности решения министерства экономики по вашей кандидатуре, то почему не пришли на очередное заседание правления порта с его полномочным представителем? Он мог бы в полной мере подтвердить ваши полномочия. А вот если бы двери зала заседаний совета порта и тогда были бы для вас закрыты, то вы прямо в здании администрации порта могли бы провести импровизированную пресс-конференцию с приглашенными журналистами. И тогда этому делу было бы привлечено дополнительное общественное внимание!»

И на эти вопросы у Ояра Гринберга не было вразумительного ответа. Его к этому просто не подготовили. В схватке амбициозного министра и матёрого градоначальника он играл роль пешки. Он сидел на своем кресле морально придавленным и красноречиво молчал.

Возможно я ошибаюсь, но после этого настрой участников процесса в зале суда стал меняться, а меня поспешили из него удалить. Я естественно не возражал. Мои 40 минут допроса в качестве свидетеля по этому абсурдному с моей точки зрения делу дались мне тоже нелегко. Я вышел из здания суда и с огромным удовольствием вдохнул полной грудью свежий морозный воздух. С этого момента завершилось мое участие в «деле Ояра Гринберга»!

Всю дорогу домой я старался не думать об этом очень длинном для меня дне. А через пару недель я узнал, что суд первой инстанции оправдал Айвара Лембергса. Все обвинения по «делу Ояра Гринберга» с него были сняты.

Если вы меня спросите, чем же в конце концов закончилось для министерства экономики в суде «дело Ояра Гринберга»? А ничем! Получился полный пшик. Огромная гора родила мышь. В ходе многомесячных судебных заседаний государство проиграло Айвару Лембергсу во всех инстанциях. Он был полностью оправдан по инкриминировавшимся ему уголовным статьям. К тому же он получил компенсации морального ущерба и судебных издержек и от Минфина, и от KNABa.

Такой была первая схватка вентспилсского мэра с латвийской судебной системой. Она завершилась для него на редкость успешно. Но в дальнейшем судебные тяжбы уже не были столь благоприятны для него. В конце концов он получил реальный тюремный срок. Правда до дня оглашения этого обвинительного приговора пройдет еще без малого полтора десятка лет, множество судебных заседаний, но к счастью уже без моего участия. Чему я, не буду скрывать, без всякого сомнения рад!

Александр Васильев, политолог