Расстрелянный театр

3 февраля 1938 года на полигоне НКВД в подмосковном Бутово за одну ночь была расстреляна почти вся труппа латышского театра Skatuve – от уборщицы до звезды с мировым именем Марии Лейко. Все они стали жертвами так называемой «латышской» операции, когда по состряпанным чекистами приговорам сотрудников театра обвинили в контрреволюционной деятельности и шпионаже.

Подробности той трагедии, а тем более, личные истории пострадавших от сталинских репрессий латышских актеров до сих пор мало известны. Режиссеры Дарья Виолина, Сергей Павловский и продюсер Лариса Шнейдерман восполнили этот пробел, сняв полнометражный документальный фильм «Исчезнувший театр».

Закрытый показ фильма прошел на днях в кинозале отеля «Лиелупе». Официальная премьера состоится 29 сентября на кинофестивале «Балтийская жемчужина» в кинотеатре Splendid Palace.
 

Прерванное молчание

…Как хорошо все начиналось! Экспериментальная театральная студия Skatuve в центре Москвы на Страстном бульваре… Ученик Вахтангова Освальд Глазниекс собирает вокруг себя талантливую латышскую молодежь… В 1932-м студия получает статус театра, госфинансирование… Ставят пьесы Блауманиса и Райниса… В 1935-м Глазниекс приглашает в труппу звезду театра и кино Марию Лейко, работавшую в Германии со знаменитым Максом Рейнхардтом и снимавшуюся у самого Фридриха Мурнау. Художественной частью театра управляет революционерка и бунтарка Ася Лацис, ученица Мейерхольда и возлюбленная Бертольда Брехта… Театр Skatuve собирает аншлаги, на премьеры ходят члены советского правительства…

Жизнерадостные кадры кинохроники воссоздают в фильме карнавальную атмосферу Москвы 20-30-х годов, с театральными экспериментами Мейерхольда и Вахтангова, восторгами публики, общим эмоциональным подъемом и надеждами…

Для Skatuve все надежды оборвались 8 ноября 1937-го, когда в театре на Страстном бульваре был показан последний спектакль. На сцену вышли только женщины, в том числе в мужских ролях, потому что все мужчины труппы были арестованы. Через несколько дней арестовали и женщин.

История Skatuve много лет была обделена вниманием исследователей. Россиян она, похоже, ничем особо не удивляла – ну, еще одна жертва Большого террора. А для Латвии оставшиеся в советской России соотечественники, вероятно, казались чужими.

Прорыв произошел совсем недавно, когда на экраны вышел игровой фильм о Марии Лейко Дависа Симаниса «Молчание Марии», и молодая режиссер Лаура Гроза поставила спектакль «Скатуве в огне» в рижском русском театре им. Михаила Чехова. Но в обоих случаях это были художественные произведения.

Реальные документы, уголовные дела, фотографии из архивов, подробности актерских судеб впервые раскрыты в фильме «Исчезнувший театр».

В колеснице репрессий

К теме репрессий у Дарьи Виолиной отношение очень личное. Когда известный театральный критик Сергей Николаевич впервые рассказал ей о судьбе латышского театра, Даша сразу решила, что снимет об этом фильм.

Ее бабушка много лет провела в Казахстане в печально знаменитом Акмолинском лагере АЛЖИР – туда ссылали жен «изменников родины». Фильм об узницах АЛЖИРА стал дебютом Дарьи в документальном кино. С тех пор она сняла 10 документальных фильмов, половина из которых – это истории репрессий, а другая половина – театральные истории. «В фильме о Skatuve сошлись обе темы: это фильм о репрессиях в театре», -- с горечью констатирует Даша.

Наверное, поэтому ее закадровый текст получился таким эмоциональным и пронзительным. Часовая драма о событиях почти вековой давности смотрится на одном дыхании, словно это случилось с близкими тебе людьми.

Невозможно не сопереживать трагедии Марии Лейко, еще недавно блиставшей на европейских сценах, но из-за смерти дочери оказавшейся в сталинской Москве с маленькой внучкой на руках… Чудом избежала расстрела худрук латышского театра Ася Лацис, ей судьба уготовила 10 лет Гулага. Ее внучка, блестящий латышский режиссер и педагог Мара Кимеле, ученица Анатолия Эфроса, – тоже привнесла в фильм много личного.

Колесница репрессий миновала только создателя театра Освальда Глазниекса. Да и то на время. После гибели труппы он вернется в Латвию, останется в ней при немецкой оккупации, а после войны будет сослан в лагерь под Москвой, где судьба даст ему шанс создать еще один театральный коллектив, вместе с которым он и погибнет в железнодорожной катастрофе.

Знаменитый летописец лагерной жизни Александр Солженицын сделал Освальда Глазниекса одним из героев своего «Архипелага Гулага».
 

По законам тюремного жанра

Фильм получился «густой», многослойный. Кадры исторической хроники соседствуют в нем с комментариями участников фильма: критика Сергея Николаевича -- о театральном буме 30-х годов, знатока истории Дмитрия Крупникова -- о мультикультурной Риге, редкие фотографии постановок Skatuve органично сочетаются с «включениями» живых актеров (не забыть глаза Гуны Зарини в образе Марии Лейко!)… И, конечно, спазм в горле вызывает финал с плывущими одна за другой фотографиями невинно убиенных, в анфас и профиль, как того требуют законы тюремного жанра.

На протяжении всего фильма не покидает ощущение дежавю… Ну да, такое знакомое состояние страха, боли, отчаяния… Совсем недавно мы испытывали все это во время суда над Кириллом Серебренниковым, Алексеем Малобродским… И испытываем сейчас, глядя на то, что происходит со Светланой Петрийчук и Женей Беркович...

Прошло почти 100 лет, а человеческая жизнь в России по-прежнему лишь разменная монета в руках тиранов.
  «Очень хочу надеяться на то, что, когда я соберусь снимать свой следующий фильм, тема репрессий в России потеряет свою актуальность», -- такими словами закончила свое выступление на закрытом показе Дарья Виолина.

Татьяна Фаст, Freecity.lv

Фото: Влад Суриц, стоп-кадры из фильма.